Дар юной княжны - Страница 45

— Что с убитыми будем делать?

— Э-э… — Петр поскреб затылок и махнул рукой. — Не май трывоги, поховаем сами.

— Часть оружия мы заберем, — решил хозяйственный Василий, — теперь, когда у нас есть транспорт… Пара полушубков не помешает — поручик раздет; да и вдруг где в лесу или в поле заночуем.

— Звисно, у дорози усе потрибно.

Между тем тачанка остановилась на минутку у дома Катерины, откуда она вынесла кусок белого материала, и наконец въехала в знакомый двор. Осторожно сняли раненого и внесли в сарай. Катерина споро насыпала соломы, подстелила коврик из циркового реквизита. Прибежала Любава Нечипоренко, принесла из материнских запасов четвертушку самогона и протянула Катерине.

— Мамка каже, удосталь чи ни?

— Доволи, кажи мамке спасыби. Любава скосила глаз на поручика.

— Иды, — поторопила её Катерина, — це не гарна картина.

Девочка разочарованно вздохнула и пошла со двора.

Катерина развернула белый лоскут, оказавшийся простыней, и стала рвать его на полосы.

— Чому ты думаешь, шо у його зломаны ребра? — спросила она Ольгу, продолжая начатый по дороге разговор. Они незаметно для себя перешли на "ты", породненные первым боевым крещением.

— Он стонет и вздрагивает, когда мы к ним прикасаемся.

Ольга намочила небольшой кусок материи в самогоне и стала осторожно протирать поручику лицо. Он очнулся, застонал и спросил по-французски:

— У э муа?

— Ше мез ами , — ответила Ольга.

— Пуркуа иль мэ трэ дифисиль де суфле?

— Иль мэ самбль ке ветр кот э кассе.

Поручик стиснул зубы, стараясь не стонать.

— На якой мове вин размовляе? — шепотом спросила Катерина.

— На французском, — ответила Ольга.

"И правда, — тут же подумала она, — почему он разговаривает по-французски? Вроде похож на русского. И мундир наш".

Спросила на всякий случай:

— Как ваше имя? Вы по-русски понимаете?

— Конечно, — попытался улыбнуться он. — Я и есть русский. Наверно, глупо, но я никак не мог понять, куда попал, и не придумал ничего лучшего… А звать меня — Вадим Зацепин. Извините, что лежу в присутствии женщин… Скажите, а почему мне так знакомо ваше лицо?

— Потому, что мы вчера с вами видались. Помните, на опушке леса: у нас была репетиция.

— А-а, вы та амазонка из цирка.

— Помолчите, мы должны вас осмотреть.

— Не надо этого делать, — забеспокоился он, — в ближайшее время я не собираюсь ходить по проволоке. Немного полежу, приду в себя, и все пройдет!

— Как ты думаешь, Катюш, — Ольга подмигнула Катерине, — он стесняется или боится?

— Е мала боязнь.

Поручик обиженно моргнул. Молодые женщины осторожно расстегнули его китель и тихо ахнули: вся грудь была в синяках и кровоподтеках. Бандиты, видимо, били его ногами. Катерина покачала головой и буркнула:

— Звиры!

Ольга осторожно тронула пальцами грудь Зацепина. Он дернулся и хрипло выдохнул:

— Дем ит!

— Сломаны два ребра. Придется, поручик, немного потерпеть. Наложим вам тугую повязку.

Вдвоем с Катериной они стали бинтовать грудь.

— А це була яка мова? — спросила как бы между прочим Катерина.

— Английская, — сказала Ольга, пряча улыбку. — А как ты догадалась, что это — другой язык?

— Вин ось так скручував рот, як у французской мови не робил.

Поручик хмыкнул.

— Ты наблюдательна, — совсем по-учительски похвалила её Ольга и про себя подивилась любознательности этой не очень образованной селянки.

— Мрия в мене е, — вдруг призналась та, — усяку мову разуметь, шоб из усим свитом балакаты…

И засмущалась от своего признания. С помощью Герасима они уложили поручика на тачанку среди узлов. Пара молодых крепких лошадок нетерпеливо переступала ногами, пока циркачи грузили свой скарб.

— Ну, теперь мы будем передвигаться намного быстрее, — весело проговорил появившийся в воротах Аренский.

Привычный к узлам, он легко придерживал лежащий на плече тюк с полушубками и, одобрив взглядом уложенные на тачанке вещи, кивнул на бледного поручика.

— Как он?

— Сделали, что могли.

Василий быстро развязал принесенный тюк.

— Ценю, Оленька, вашу работу, но это не пойдет!

— Что не пойдет?

— Форма. Снять немедленно.

— Как это — снять? — поручик попытался приподняться, но тут же со стоном рухнул обратно.

— У вас, друг мой, вообще нет права голоса. Хоть плату за вас на аукционе мы внести не успели, но артистка нашей труппы Наташа Соловьева…

— Вы же только что назвали её Оленькой.

— Оговорился. Видите, нам всем надо от этого отвыкать. А вам, Оленька, привыкать к новому имени. Одна такая ошибка может нам всем стоить жизни… Да, о чем это я прежде говорил? Словом, если мы у Полины вас и не купили, то с боем отбили; теперь вы — наша собственность. Так сказать, военный трофей.

Поручик тоже обладал чувством юмора.

— Трофей — так трофей, — согласился он.

— Раненого переодеть, — продолжал командовать Аренский. — Алька, найди ту косоворотку, что мы на Привозе на театральный бинокль выменяли. Брюки из гардероба иллюзиониста возьмем, они по комплекции должны подойти. Полушубок оденьте вот этот.

— На нем кровь, — стыдясь своего замечания, шепнул поручик.

— Подумаешь, кровь! — подчеркнуто равнодушно бросил Василий Ильич. — Ототрем. Вот с мазутом было бы хуже. Катерина! Где Катерина? Алька, кончите переодевать поручика, все знаки отличия с мундира спороть и в реквизит!

— Знаю! — отмахнулся Алька.

— Куда делась Катерина? Герасим, ты не видел?