Дар юной княжны - Страница 98

Марго с первых минут пребывания на корабле почувствовала себя как рыба в воде.

— Это же кусочек Франции, понимаешь, моей Франции, — повторяла она, сияя глазами. И на вопрос капитана ответила: — Конечно, нужно. Нужно перекусить, но, если можно, здесь, в каюте. Праздничный ужин? С удовольствием! Нужно кое-что простирнуть и повесить так, чтобы побыстрее высохло. А пока… не мог бы мсье капитан подыскать на время какую-нибудь одежду?

Едва за капитаном закрылась дверь, к каюте девушек началось настоящее паломничество. Кроме стюарда с подносом еды и дневального с пакетами двух новеньких пижам, под всякими предлогами потянулись моряки. Когда количество принесенных ими мыла, одеколонов, полотенец и прочих бытовых мелочей превысило годовую потребность, Марго возмутилась:

— Они же не дадут нам привести себя в порядок!

И, написав на листке бумаги по-французски: "Отдыхаем. Просим не беспокоить!", она вывесила его за дверь.

Несмотря на возражение Ольги, Марго отобрала у неё платье.

— Постираю вместе со своим.

И, напевая, скрылась в ванной комнате, здесь же, при каюте.

Еле дождавшись, Ольга вошла в ванную, как путешественник после месяцев скитаний по пустыне приникает к ручью: вода! В избытке! Потоком! Чистота…

Когда она вышла из ванной, Марго уже спала. Ольга последовала её примеру, едва прикоснувшись к подушке.

Видимо, спали они очень долго, потому что проснулись от стука в дверь и в темноте — горела только тусклая аварийная лампочка, — так что не сразу сообразили, где находятся.

За дверью их ждал старший помощник капитана, поодаль стояли ещё несколько офицеров.

— Мы уж думали, что-то случилось, — с облегчением заметил он. — Вы спали восемь часов, а это, согласитесь, для дневного сна многовато. Столы уже накрыты.

Он с удовольствием оглядел их смущенные — в пижамах! — и припухшие со сна личики.

— Не стану вас задерживать, но, думаю, горячий утюг не помешает?

Француз передал девушкам горячий утюг и козырнул.

— Ждем с нетерпением!

Собрались Ольга и Марго быстро. Обе они были воспитаны войной, не оставлявшей обычно времени на долгие сборы. У дверей своей каюты девушки обнаружили двух молодцеватых лейтенантов, которые козырнули и почти хором предложили:

— Позвольте сопроводить в кают-компанию!

При виде девушек уже сидящие за длинным сервированным столом моряки встали как один.

— Вив ля Франс! — крикнула Марго. Ей ответил восторженный мужской рев. Девушек разместили посередине, по обе стороны стола. Капитан стал представлять своих офицеров по ранжиру, и Ольга, вначале пытавшаяся всех запомнить, вскоре поняла тщетность своих усилий. Тем более что офицер слева от неё шепотом объявлял каждого, кто произносил речь или обращался к ней с вопросом. Марго же, как с удивлением заметила Ольга, откуда-то знала по имени почти всех офицеров.

После праздничного ужина, из которого Ольга запомнила лишь изысканные блюда да десяток незнакомых, смутно помнящихся лиц, что склонялись перед нею в поклоне с приглашением на очередной танец, девушка предпочла уединяться в каюте с позаимствованной у капитана книгой или навещать в лазарете раненого Флинта. Общение с моряками, приводящее в восторг Марго, княжну быстро утомило и мешало ей думать, как жить дальше.

— Я уже договорилась с Пьером, — щебетала между тем Марго, считавшая, что все ясно, как божий день, и нечего тут думать. — Он обещал сопроводить тебя к дяде в Швейцарию. Не хочешь ехать с Пьером, возьми в сопровождающие Жана или Лео. Сейчас мы идем в Марсель, только ненадолго задержимся в Констанце, и домой. Мой бог, я увижу Францию!

Эти разговоры вызывали у Ольги серьезное беспокойство, потому что она опять ощущала себя в двух ипостасях. Одна — веселая, легкая — радовалась избавлению от кошмаров войны, возможности добраться до любимых родственников, — то, о чем она так долго мечтала! Как она соскучилась по дяде Николя, по общению с равными себе людьми, по хорошей одежде, по тонкому белью! Как ей надоело самой себе стирать, шить, готовить, причесываться, наконец! Ведь там, в России, её ничего не держит.

Вторая Ольга родилась всего два месяца назад и потому, наверное, не выглядела такой аристократичной, тонкой и избалованной. Она — эта Ольга оставила в России любящего мужа, верных друзей, которым были нужны её помощь, или хотя бы присутствие. Бросить их в трудную минуту?! Думать только о себе?

И она приняла решение. Однажды среди дня постучалась в каюту капитана корабля. Тот удивился, но виду не подал. Ее мужество, такт, безукоризненное знание французского вызывали у него большую симпатию. Он усадил девушку в кресло и почтительно осведомился.

— Чем обязан?

— Видите ли, мсье капитан, у меня к вам деликатная и вместе с тем дерзкая просьба… Простите, я волнуюсь, не знаю, как начать!

Капитан улыбнулся.

— Мой друг советовал в таких случаях говорить первое, что приходит на ум.

— Я — замужем.

— Да-а, совет вы исполнили в точности. Впрочем, что удивительного в этом: вы молоды, красивы… Одного не пойму, как же муж не смог уберечь вас от подобных испытаний?

— Он смог бы, но его арестовали в день нашего венчания.

— О-о, — изумился француз, — какая романтическая история! Впрочем, простите, вам такой она наверняка не кажется. Хотите, чтобы я принял участие в его освобождении?

— Нет, что вы… Думаю, даже вы этого не смогли бы… Я хочу просить отпустить меня.

Капитан вскочил и заходил по каюте.

"Ришар его фамилия, — вспомнила наконец Ольга, которая от волнения забыла, как к нему обращаться. — Ну, конечно, Франсуа Ришар!"